У каждого свой путь: Я волоком тащил свою жизнь к тому будущему, каким его себе представлял

Мы с Ксюшей видели много ночных городов в разных странах, потому что у нас такое хобби - ходить по ночам в незнакомых местах. Многие города и правда ночью волшебны. Но все равно, самыми гипнотическими местами, где я побывал ночью, были днепропетровские заводы. От них у меня впечатление намного более сильное, чем от концептуально подсвеченных европейских столиц.

Одним из моих любимых зрелищ был сброс раскаленного шлака из вагонеток на заводе Петровского. Рядом как раз проходит дорога, и любителям обеспечены лучшие места. В темноте опрокидывается ковш вагонетки, и из него по склону насыпанного из шлака хребта начинает течь огненная река, над которой летают рои искр и пляшут языки пламени. Потом опрокидывается следующая, за ней - еще. А бывало, что несколько сразу - одновременно.

Так было в те героические времена, когда Днепропетровск производил столько металла, что можно было жить, занимаясь только им. Я даже не знаю, как там сегодня с этим. Но, помнится, совсем недавно, когда мы только-только взяли дом в Обуховке и я постоянно ездил по ночам мимо завода, я еще наблюдал это зрелище.

Я вспоминаю японцев, которые стояли на обочине рядом со мной. Японцы, весьма мелкие, восторженно что-то лопотали и фотографировали. Они такого не встречали, хотя, в какую бы точку мира мы ни попали, там всегда полно японцев. Но рек раскаленного шлака они не видели нигде.

Еще меня завораживали ночные отгрузки на заводах, где мы брали трубу. Это совсем не так как днем. Происходящее становится потусторонним и сюрреалистичным. Трубы качаются в свете прожекторов и фонарей, скрежещет кран, за кругом этого света - тьма, с чем-то малоразличимым. Саундтреком а-ля психоделия - переговоры по громкой, и эхо в ночной тишине разносится по округе. Даже грохот и скрежет от погрузки не такой как днем. Он загадочный и магический.

Я много времени провел на ночных погрузках, в основном, ради того, чтобы в этой магии и загадочности не растворился, волшебным образом, десяток-другой уже оплаченных мной труб. А иногда по волшебству труба исчезала не то что на погрузке, а на отрезке между кранами - на трассу машина выезжала с одним количеством труб, а приезжала на место с меньшим.

Но, отдам должное - случаев, чтобы длинномер, груженый с верхом трубой, не доехал вообще (как регулярно случалось в ту эпоху с бензовозами моего знакомого) - такого ни разу не было.

Ночной завод, ослепительные фонари, моя молодость! Я даже не сосчитаю, сколько сотен часов я провел в их свете на пропитанных солидолом и маслом площадках. Прошлым или позапрошлым летом я ехал вдоль Днепра по левому берегу, и услышал долетевший издалека с завода Карла Либкнехта грохот отгружаемого металла, знакомый мне до боли, ведь ночные отгрузки по-прежнему снятся мне иногда, особенно в грозу, под раскаты грома. Я остановил машину и вышел. И долго стоял в темноте, на берегу серебрящейся под луной реки, ожидая, когда этот звук повторится. Но тогда я не дождался, так и не услышал вновь, сел и поехал дальше, и ни одной машины не попалось мне навстречу.

Как не вспомнить холодный ночной воздух, вечно смешанный с дымом до одурения дрянных папирос стропальщиков, и вообще всю гамму тех ночных запахов - железа, горелых то ли тормозов, то ли изоляции, солидола, масел, дизельного выхлопа. Как не вспомнить покачивание кабины грузовика, когда машина выезжает за КПП завода и едет по погруженным в темноту кварталам мазанок, таким тихим, что невозможно поверить, что здесь вообще есть жизнь! А лица водителей, жутко подсвеченные лампочками с приборной панели! И, конечно, та музыка, что негромко играла в кабине в этом свете.

Я снова погрузился во все это недавно, и все это всколыхнулось во мне, как будто и не прошло с тех пор полутора десятков лет. Как будто и не было ничего между той жизнью, и сегодняшним моим днем. Да, я снова, как тогда, попал на ночную отгрузку, правда, в другом качестве. Это уже не был металл, который я получаю, чтобы потом продать клиенту. Кстати, вы знаете, как пахнет ночная степь, разогретая за день земля? Или как мерцает в темноте степная трава?

Я знаю, потому что иногда мы делали остановку на полпути, прямо на обочине трассы. Это когда особенно непоседливый клиент выезжал навстречу своему грузу и потом с фонарем в руках лазил в прицепе по штабелям труб. Так ему было спокойнее. А потом он спокойный и благостный, постигший дзен, ехал с нами до своей площадки. Иногда за нашей машиной, иногда - перед. А я смотрел на степь. Самые яркие и крупные звезды я видел именно там и тогда, и больше ни в одной стране мира, хоть на экваторе, хоть за Полярным кругом я не видел таких звезд, как над летней украинской степью.

Я снова погрузился во все это, и хорошо, что у меня не было в этой ночной погрузке суперважных функций, ведь все давно делают специально приставленные люди, а мой функционал давно - чутко руководить, вдохновлять и наставлять. Я оказался под воспоминаниями, как под кайфом, и длилось это долго. Потом я все же постепенно вернулся в сегодняшний день и постепенно вспомнил, кто я теперь и чем я теперь занимаюсь.

И подумал: хорошо, что это было. Хорошо, что есть эти дорогие воспоминания. И хорошо, что это все - в прошлом. Потому что прошлому нет места в настоящем. Прошлое должно оставаться в прошлом.

Да, моя жизнь и карьера все эти годы не стояли на месте. Они двигались вперед, год за годом, пусть не помногу, но каждый год. Но двигались не сами, а потому, что я их двигал. И это не было просто. Я волоком тащил свою жизнь к тому будущему, каким я его себе представлял. Чаще всего это происходило вопреки обстоятельствам, ситуации, среде, эпохе, власти, системе, а в особенности - людям, которые меня окружали.

Но я тащил, пусть по десять сантиметров в год, но все равно в моем, а не в их направлении. Это и есть дао - путь, по которому вы тащите что-то неподъемное и который никогда не окончится. Самым большим опытом в познании дао обладал Сизиф, вечно толкающий в гору камень.

И если бы я не прикладывал этих усилий, которые и сегодня кажутся многим непонятными ("Куда ты вечно бежишь? Выдыхай, бобер! Поехали лучше в сауну, баб возьмем, водки попьем!") то и сегодня я бы по-прежнему гонял бы длинномеры с трубой клиентам, как до сих пор делают некоторые из моих коллег, с которыми я начинал.

Нет, конечно, они не летают "Дельтой" из Нью-Йорка в Солт-Лейк-Сити и не имеют интерес в Кремниевой долине, но они каждый день имеют покушать, одеться, заправиться, а по выходным, включая пятницу (маленький выходной) и четверг (последний перед пятницей день) он всегда имеют на сауну, водку и баб. В Днепре всегда считалось, что присев однажды на трубу, можно безбедно и беспроблемно жить десятки лет, пока не умрешь от цирроза.

Этот бизнес хорошо шел и у нас, грех жаловаться. Но меня всегда тревожил вопрос: "А что делать, если трубы однажды закончатся?" Ведь они и правда однажды закончатся: нет во Вселенной такого металлопроката, который однажды не закончится. И главный вопрос бытия - "А что тогда?" У вас есть ответ?

 

Коментарі

Комментарі поки що відсутні
Вже зарегистрированны? Увійти на сайт
Четвер, 28 березня 2024

Зображення Captcha

Підписатися на нові блоги на платформі Інвестгазета:

 

Курси валют

Офіційні курси основних валют (НБУ) на сьогодні
Долар США
ЄВРО
Фунт стерлінгів

 

^